Чингиз Айтматов и Таджикистан
Всемирно известного писателя Чингиза Айтматова с нашим маленьким Таджикистаном, как и со всеми народами и странами, соединяет много зримых и незримых нитей. В том числе, наши писатели и издатели горды тем, что первые его произведения сразу после русского переведены и изданы на таджикском языке.
У знаменитого представителя айтматовской школы, к сожалению, рано ушедшего из жизни Народного писателя Таджикистана Фазлиддина Мухаммадиева есть большой очерк «Мы – норинцы» о Днях литературы и искусства Таджикистана в Кыргызстане, где он вспоминает: «В те времена я работал в редакции журнала «Шарки Сурх» (ныне «Садои Шарк»). Однажды главный редактор журнала Пулат Толис позвал меня к себе в кабинет, дал в руки свежий номер журнала «Новый мир» и сказал:
– Здесь опубликована повесть «Джамиля», вот бы вам взять и перевести…
– Ладно. Но когда?
– Чем быстрее, тем лучше… Хорошо бы через неделю…
Читать я начал дома. Начал и оторваться уже не мог. Теперь я понял, почему Толис настаивал на том, чтобы я обязательно начал читать. В тот же вечер я перевел несколько первых страниц. Утром, позвонив в редакцию, я попросил Толиса, если возможно, разрешить мне два дня посидеть дома над переводом.
– Работайте, как сочтете нужным, – сказал он, – лишь бы появилась таджикская «Джамиля».
Через месяц таджикская «Джамиля» появилась на страницах журнала, а еще через полгода она вышла в свет отдельной книгой».
И другие произведения Чингиза Айтматова, вплоть до одного из последних его творений — романа «Когда падают горы», в Таджикистане ждала такая же судьба. Все они очень быстро были изданы в переложении самых лучших наших писателей и переводчиков.
Вторая нить, тонко соединяющая Айтматова с Таджикистаном, – высказывания великого писателя о нашей стране, ее литературе и литераторах, которые довольно часто встречаются в его художественных и публицистических произведениях. Еще в повести «Тополек мой в красной косынке», написанной в 1961 году и сразу же переведенной на таджикский язык, читаем: «На Памире ждали делегацию дорожных работников Киргизии. В связи с этим таджикская республиканская газета поручила мне писать очерк о киргизских горных дорожниках».
Тогда Чингиз Айтматов работал собкором «Правды» по своей республике и, так как Таджикистан и Кыргызстан связаны между собой не только протяженной границей, но и их народные хозяйства были звеньями одной союзной цепочки и имели совместные проблемы и вопросы, для подготовки материалов нередко приходилось вести журналистскую работу в обеих республиках, и бесчисленные очерки, статьи, зарисовки и репортажи, напечатанные в основной газете Советского Союза, тому яркое подтверждение.
«Бойтемир не показал своего удивления. Просто и с достоинством пожал мне руку:
– Рад буду гостю.
– У меня к вам дело, Баке, – обратился я, называя его уменьшительным именем. – Вы знаете, что наши дорожники должны поехать в Таджикистан?
– Слышал.
– Так вот, перед вашим отъездом на Памир я хотел поговорить.
По мере того, как я объяснял цель своего приезда, Бойтемир все больше хмурился, задумчиво поглаживая жесткие бурые усы.
– Что вы приехали, хорошо, – сказал он, – но на Памир я не поеду, и писать обо мне не стоит».
Разговор о том, что часть происшествий повести происходит на таджикском Памире. Бойтемир – таджикистанский киргиз, активно участвовавший в строительстве большого памирского тракта, проложенного накануне Великой Отечественной войны. А когда он был на фронте, во время схода лавины погибли его жена и дочки, и именно поэтому для него после многих лет находившего в лице Асели второе свое счастье и от всего сердца принявшего ее Самета в сыновья, нелегко возвращаться в места, которые напоминают о погибших родных.
И другое напоминание Чингиза Айтматова о Таджикистане связано с его журналистской деятельностью. В 1969 году писатель опубликовал во второй советской газете «Известия» проблемную статью «Золотые ворота», глубоко и точно затрагивающую проблемы градостроительства и облика столиц советских республик. Отметив бесподобную красоту древних городов Средней Азии, писатель пишет: «Но и новые города тоже могут иметь собственное лицо. Примером тому – самые молодые в Средней Азии столицы Душанбе и Ашхабад. Они застраивались в тридцатых годах. Эти два города при всех недостатках современного строительства выделяются национальной колоритностью, только им присущим своеобразием городских улиц и площадей».
Приятно слышать такие слова о своем родном городе от человека, побывавшего в столицах десятков стран мира, и которого удивить нелегко.
В связи с напоминанием о городе Душанбе позволю себе еще одно отступление. В упомянутом очерке Фазлиддина Мухаммадиева есть интересная часть об ответных Днях литературы и искусства Кыргызстана в Таджикистане – о премьере фильма «Белый пароход» по Айтматову знаменитого кыргызского кинорежиссера Болотбека Шамшиева.
«Затем слово предоставили Болотбеку Шамшиеву.
– Я убежденный атеист, материалист и реалист. В такую мистику, как судьба, я не верю. Но… В моей творческой судьбе все более ярко проступают черты рокового предопределения. Судите сами: начало моей режиссерской карьеры тесно связано с документальным кино. Лет десять назад с трепетом и надеждой я привез в Душанбе на первый мой кинофестиваль несколько документальных лент и был удостоен первой премии.
Пять лет назад, здесь же, в Душанбе, на кинофестивале республик Средней Азии и Казахстана, мой дебют в художественном кинофильме «Зной» по сценарию и повести Чингиза Айтматова «Верблюжий глаз» был удостоен первой премии.
И вот сегодня в Душанбе – первая демонстрация фильма «Белый пароход», так счастливо совпавшая с Днями празднования культуры Киргизской ССР…»
Вот, таким истинным любителем настоящего искусства, доброжелательным и приносящим настоящим художникам творческие удачи является наш Душанбе!
Чингиз Айтматов – не только великий писатель, произведения которого дали созидательные толчки другим отраслям искусства, особенно кино и театру, не только пламенный публицист, поднимавший самые острые проблемы человечества и мироустройства, но и бесподобный литературовед, высказавший о литературе и литераторах прошлого и настоящего многих народов и их произведениях самые точные, глубокие мысли. К счастью, не остались вне этой творческой орбиты таджикская классическая и современная литература и знаменитые наши поэты и писатели.
«Поэзия утверждала и утверждает, как вечны ценности идеи братства, социальной справедливости, мира, — пишет он. — И в этом проявляется подлинная гражданственность, как мы сказали бы теперь, Хафиза и Саади. Так тема любви, казалось бы, безобидно традиционная тема восточной поэзии явилась в то же время формой резкого социального протеста. Потому что право на любовь предполагает свободу и равенство людей».
В связи с этим вспоминается высказывание Айтматова о том, что человек, живший почти тысячу лет назад, думает категориями, которые подчас не доступны нам. Эти же слова можно отнести к человеку, жившему не почти тысячу лет, а тысячу двести лет назад, то есть Адаму поэтов – Рудаки, строки которого вспоминает герой романа «Плаха» Авдий Каллистратов: «И среди тысячной толпы – ты одинок, и находясь с собой наедине – ты одинок» (Бо сад хазор кас ту танхои, Бе сад хазор кас ту танхои).
Обращение Айтматова к прошлому своего и других народов действительно очень глубокое и чувственное. Вспоминается, как в одной из своих бесед с бескрайней задушевностью оценивал огромный труд русских текстологов по переложению с китайских и персидских источников на староуйгурский язык древних литературных памятников тюркоязычных народов, в том числе поэму основоположника письменной литературы тюркоязычных народов Юсуфа Баласагуни «Кутадгу билиг», проявление настоящего интернационализма. И действительно, раскрыть секреты вековых достижений того или другого народа, сделать эти достижения достоянием человечества и тем самым объективно сказать об их вкладе в цивилизацию – признаки настоящей порядочности и доброты.
В связи с этим вспоминается и порядочность самого Юсуфа Баласагуни по отношению к таджикам, их литературе, вкладу в мировую сокровищницу художественной мысли. Вот что говорит он по этому поводу тысячу лет назад:
Да, книг у арабов, таджиков немало,
А нашею речью сия – лишь начало.
Таджики его Афрасиябом зовут,
Когда он возглавил свой поданный люд…
Таджиками он в письменах восхвалён,
Иначе кому бы известен был он?
Послушай, что сказано мудрым таджиком,
А мудрость таджиков в почете великом!
(На кыргызском:
Китеп көп арап, тажик тилдеринде,
Бул китеп эң биринчи биздин тилде.
Аны тажик Афрасиаб аташат,
Ал өз элин алга баштап, жол салат.
Тажиктерде ал китепке жазылган,
А болбосо билет элек биз кайдан?
Акылдуу тажик айткан тыңша сөздү,
Тажиктердин акылы, жеткиликтүү…)
По моему глубокому убеждению, и эти светлые высказывания, и это беспристрастное отношение, этот высший человеческий и поэтический объективизм — извечное и вечное проявление настоящего интернационализма, вековой дружбы и взаимопонимания наших народов.
В известной статье «Два мастера» Чингиз Айтматов сердечно пишет: «Манера Айни очень проста, внешне спокойна и нетороплива. Но сколько праведного гнева, больших страстей обнаруживает в героях Айни читатель – в героях, которых наш старый мудрец Востока обычно показывает в периоды крутых исторических ломок. Народ на гребне истории – излюбленный ракурс Айни. Народ в олицетворении самых простых и прекрасных людей».
Думается, что в неуклонном возвеличивании человека-созидателя, выборе решающих моментов жизни человека и человечества, остром восприятии справедливости – и человеческой и социальной – великий Айтматов учился и у Айни, и поэтому так настойчиво рекомендует читателям постоянное обращение к произведениям своего великого предшественника.
В статье «Наш Горький» отмечает, что Горький своими реалистическими книгами оказал большое внутреннее влияние на эпико-социальное содержание произведений великих писателей Востока – Мухтара Ауезова и Садриддина Айни.
Еще об одной, незаметной с первого взгляда, точке соприкосновения этих двух великих личностей – в одной из многочисленных литературно-общественных бесед на вопрос – «Вы пишете ручкой?» Айтматов отвечает: «Только ручкой. Я так и не смог научиться печатать на машинке. Много раз переписываю, правлю и потом только отдаю на машинку, вновь делаю на машинописных листах правки и опять перепечатываю. И вообще, я чудовищно анахроничен – не научился водить машину, фотографировать, играть в карты».
А теперь обратимся к воспоминаниям дочери Садриддина Айни Холида Айни: «Однажды я предлагала, чтобы он рассказал пятую часть (речь о знаменитой эпопее «Бухара» — Н.К.), а я бы записала. Сказал: «Нет, я так не могу работать. Я должен быть в Самарканде, у себя дома, сесть за свой рабочий стол, взять свою ручку, обмокать в чернильницу, вот тогда я точно буду знать, что написать. В обратном случае никак не могу серьезно работать».
В указанной выше статье «Наш Горький» Чингиз Айтматов говорит о горьковских литературных традициях, на которых воспитывалась плеяда писателей старшего поколения, в том числе знаменитый таджикский поэт Мирзо Турсунзаде. Кстати, человеческие и литературные связи Турсунзаде и Айтматова могут стать темой отдельного разговора, а пока представляется уместным указать на несколько моментов.
В статье «Побеждающая доброта» Чингиз Айтматов отмечает: «Наш художественный арсенал в послевоенный период пополнился произведениями большого гуманистического содержания». Он говорит о Турсунзаде как об одном из создателей этой сокровищницы.
Участники Дней литературы и искусства Таджикистана в Кыргызстане до сих пор с удовольствием вспоминают, как Чингиз Торекулович из-за большого уважения к Турсунзаде от встречи в аэропорту и до провода делегации был с таджикскими писателями. И, хотя был председателем Союза кинематографистов, в один из дней, когда одновременно состоялись и литературный вечер, и показ таджикских фильмов, предпочел быть со своими таджикскими коллегами.
С большим уважением вспоминает Айтматов своего большого таджикского друга и по нескольким другим поводам, и когда ушел из жизни Турсунзаде, одна из первых и задушевных телеграмм соболезнования, а позже и отдельная статья-воспоминание о нем принадлежали его соратнику и единомышленнику – великому киргизскому писателю.
Эти знаменитые творцы долгие годы вместе работали в Верховном Совете СССР, Комитете по ленинским и государственным премиям, в Советском комитете солидарности стран Азии и Африки в качестве председателя и его заместителя бок о бок, заботились о самосознании угнетенных народов и укреплении международных литературных связей и, как видно по их произведениям, вполне были одних человеческого, художественного и гражданского взгляда и мнения.
— Счастлив я, но мучаюсь мукой другого народа,
Что в собственном доме стоит словно нищий у входа, –
с болью говорил Мирзо Турсунзаде.
С такой же болью об угнетенных народах Азии и Африки, режиме апартеида выступает с разных трибун, даже на американском радио «Даблю-Би-Эй-Ай», и Чингиз Айтматов: «Я уверен, человека – и в этом он будет все больше становится человеком – никогда не должна покидать тревога о горькой судьбе людей, влачащих жалкое нищее существование».
О путешественник по Индостану,
Я думать о тебе не перестану.
Мне больно, что тебя в такие годы
Лишили света, счастья и свободы.
Но если те, чьё право – самовластье,
Что у народа похищают счастье,
Что топчут цвет и мысль всего живого,
Сапог на ящик твой поставят снова, –
То пыль с их ног счищать – пустое дело,
От них самих очисть всю землю смело!
Восклицает великий поэт и всемирно известный писатель как-бы в его поддержку, продолжает: «Раньше, когда афганские писатели, другие деятели культуры Афганистана приезжали к нам, то уезжали они от нас, потрясенные нашими достижениями, со слезами на глазах: они видели, насколько преобразилась жизнь в наших азиатских республиках. Не сочтите это за бахвальство. Думаете, афганцы не хотели, чтобы и их жизнь изменилась к лучшему?».
Эти слова киргизского писателя, как и упомянутые строки таджикского поэта, очень задушевные и идут от сердца, так как основаны на давнишних взаимосвязях Таджикистана и Кыргызстана с этой многострадальной страной. И как справедливо отмечает Чингиз Айтматов: «Да, мы народ, издревле живущий бок о бок с афганским народом. Часть киргизского народа живет в горах Афганистана. Очень много наших соотечественников – таджиков, узбеков, туркменов, казахов – составляют значительную часть населения Афганистана».
Это удивительное сходство взглядов и убеждений, без сомнения, имеет корни в остром восприятии человеческого долга, священной гражданской обязанности, чувстве ответственности перед своими и всеми народами нашей хрупкой, уязвимой планеты, присущем великим личностям всех времен «видении мира одновременно и глазами ребенка, и глазами мудрого старца», как тонко заметил сам Айтматов.
Именно эти качества способствовали такому духовному, нравственному сближению Мирзо Турсунзаде и Чингиза Айтматова, в их лице нашей интеллигенции, всего таджикского и киргизского народов.
Прошу прощения за еще одну пространную цитату, но считаю, что она необходима для более глубокого ощущения этих связей, искренности и любви: «В свое время монгольской полководец Темучин Чингизхан завоевал полмира, огнем и мечом прошел он по земле, и лишь вороны жили потом в разрушенных им городах и селениях. В какой бы край не врывались его воины, они несли с собой только страх и ужас, сеяли горе и слезы. Потому он и вошел в историю, как кровожадный Чингиз, Чингиз-поработитель.
К счастью, наш современник Чингиз ничего общего с тем не имеет. И завоевал он не полмира, а весь мир. Вернее, все библиотеки мира. И объехал он весь мир. И в какой бы край он ни приехал, всегда впереди него шла армия его миролюбивых книг и кинофильмов, удивительных повестей о любви и дружбе, человеческой верности.
Чингиз-победитель, Чингиз – завоеватель мира – наш коллега, известный киргизский писатель Чингиз Айтматов».
Эти слова, которые были сказаны весной 1976 года на встрече в Таджикском государственном университете в присутствии самого Чингиза Айтматова, тоже принадлежат мудрому Мирзо Турсунзаде. И действительно, как заметил незабвенный Фазлиддин Мухаммадиев, автор великолепного очерка, с которого цитировано это высказывание, трудно об Айтматове сказать что-то наподобие этого.
Хочу заключить эти разбросанные заметки великолепным высказыванием Чингиза Айтматова: «Истинный художник – код общения. Если я встречаю человека и узнаю, что он любит Чехова, я нахожу друга». Уверен, что и мы с вами, уважаемые друзья, благодаря искренней любви к великим сыновьям наших стран – Турсунзаде и Айтматову, нашли сегодня в лице друг друга истинных и вечных друзей.
Низом Косим,
Председатель Союза
писателей Таджикистана
